Поезія та вірші, які вас вразили

[Carol]

Якраз під погоду


Дощить… Хтось каже, що набридли зливи.
А я закохана у тебе, панно Осінь.
Дощі змивають смуток. Я щаслива.
Я, парасолька і небесна просинь.

Частинка вересневої історії
Це сьогодення прохолодне й дощове.
Любити дощ, мабуть життя іронія.
Старе змивається, а час несе нове…

Юлия Смиян

[Хробак Злої Брехні]

Ще осіннє від Юсмальки:
* * *
Господи, сила твоя велика,
хай би усе, що минуло, зникло.
Хай би забулося, відболіло,
І не згадала б, якби й хотіла.
Господи, чуєш мене, безсилу?
Пам'ять зітри у душі, у тіла.
Хай би згоріла - вогонь пречистий.
Осінь. І спогад- опале листя.

http://yusmal.livejournal.com/1028916.html

[deukbr]

Давай о хорошем. Ты любишь мультфильмы?
Конфеты? Ходить босиком?
Валяться в сугробах, звонить на мобильный,
"Целую" шепнуть перед сном?
А небо? А звезды? А ветер летящий?
А солнца лучи за окном?
А радугу летом, а ягоды в чаще?
Мурлыкать напару с котом)?..
Понежиться утром? Сходить за грибами?
Купаться вдвоем в камышах...
Давай о хорошем. О лучшем.О самых
Простых и понятных вещах.
Про утренний кофе и дым сигареты
(Да,вредно, но так зашибись!).
Давай проболтаем с тобой до рассвета
Ты любишь? Ну, вот, улыбнись.
А лирику в прозе? А песни Земфиры?
Собакино пузо чесать?))
Давай, приходи. Есть коробка зефира.!)
Ну, вообщем, чего объяснять...
Депрессия, скука - поганая штука,
Но мы им объявим войну.
Давай о хорошем. Простая наука -
Взлетать, если тянет ко дну.

© Анечка Киреева

[karamel856]

Пройдёт лет десять, может быть, пятнадцать,
Я буду уж тогда совсем другой.
Но вдруг случайно на одной из станций
Судьба опять сведёт меня с тобой.

Я первая тебя тогда замечу
И улыбнусь. Как будто не болит.
Как будто не щемит в груди под вечер,
Как будто ты давно уже забыт.

Ты подойдёшь ко мне, как прежде гордый,
Друг другу скажем мы лишь пару слов.
Ты всё такой же. Но совсем холодный
Твой взгляд. И эта поднятая бровь…

- С кем ты сейчас?
- Семья, работа, дети.
Всё так, как предсказала мне тогда.
- А ты?
– Добилась многого на свете,
Но, как ты и предсказывал, одна.

И ничего б я больше не спросила.
Но ты, подумав, сам заговорил:
«Она не любит так, как ты любила.
Я как тебя её не полюбил».

Стою. Молчу. Разглядываю рельсы.
Ты продолжаешь: «Знаешь, я скучал.
Но только в сказках замужем принцессы.
Жена – одно. Другое – идеал».

Я улыбнусь и быстро попрощаюсь,
Желая вам совместных благ с другой.
Но, в глубине души, себе признаюсь:
«Я – идеал. Мечтавший стать женой».

[deukbr]

А помните, нам делали манту
Стеклянным пистолетиком всем в классе?
И про болезнь мы не слыхали ту,
Что СПИДом звать и все ее напасти.

А помните сосульки свежий вкус?
(Сейчас рискнете вновь ее покушать?)
И как вводили нас в большой искус
Еще зеленые в дворе соседнем груши?

Нас не пугал от ссадины столбняк,
Нас не страшили корь с дизентерией.
Ветрянка, в общем, тоже "не в напряг" -
В зеленке все! Какая истерия?

И по сараям бегали, небось?
И строили шалаш под старой липой?
Секреты зарывали: клали гвоздь,
Стекляшку, бусину, бумажек разных кипу?

А помните, как что-то показав,
Из "страшных ужасов" мы все с себя сдували,
Чтоб не сбылось потом, в кулак собрав,
"На Рейгана!" так дружно посылали!

"Квадрат", "резинка", "выбивалы" и "лапта",
Дворовый волейбол, футбол и прятки...
Вот это ЖИЗНЬ! Вот это красота!
А с нынешними что-то не в порядке...

© Светлана Водолажская

[kookla]

Стать отцом

У палаты номер первый,
Муж белей стены сидит
Напрягает слух и нервы,
Ведь жена вот-вот родит.
Тут за дверью, еле слышно,
Так обиженно на всех
Кто-то пискнул, словно мышка,
И раздался чей-то смех.
А потом сильней, и громче,
Раскричавшись наконец
Плачет маленький комочек,
Плачет за стеной отец…
Он от счастья опьяневший,
Стал счастливей всех мужчин
Всем твердит офонаревший,
«У меня родился сын!»
Малыша взял осторожно,
И склонился над лицом…
Стать отцом не так уж сложно,
Сложно лучшим стать отцом!

[Dinara]

бабине літо
дідове літо
ані зігрітися
ані зігріти
ані припасти
ані пропасти
класика просто
ну просто класика
як з хрестоматії падають опади
стомлено зморено знічено зопалу
і хіроманти курсують долонями
зломлені скорені мічені зоною
і хачапурі печеться в братрурі
солене перчене гірчене буре
і хрестоносці й христопродавці
всі у полоні в осені-бабці
в осені-старця
в осені-осені
вже не підемо по воду босими
вже не зійдемо на берег голими
осінь плекає похмурих големів
осінь плаксива плеще і свище
поли плаща задирає все вище
піхви меча набирають вологи
ми вже по кісточки в пересторогах
чи по коліна чи навіть і далі
до хачапурі берем цинандалі
рвучко зриваєм печаті печалі
решта – пусте решта – деталі
дві сигарети
пара сходинок
один силует
поміж двох павутинок

(с) Ю. Іздрик

[Хробак Злої Брехні]

Стече чаклунський сон у келихову мряку,
В розплавлених свічах іскряться дзеркала.
Наш вогник-напівтон був теплим доостанку,
А ти кудись пішла, у сутінки пішла.

Приспів:
Слова, слова, слова, мов істина волога.
Слова, слова, слова, мов постріли в зорю...
А свічка ще жива, пробачте, ради Бога,
А свічка ще жива, я скоро догорю.

Під Вашим під вікном, не забрязкоче дзвоник,
Не сплутає слідів мій вічноспішний крок.
Завершення, як спів, прекрасне і солоне,
Як пил моїх зірок, як пил моїх зірок.

Придумайте сюжет про ніжність, і про літо,
Де вим’ята трава, і дві волошки в ній...
Розсипаним драже закотятся в століття,
Слова, слова, слова, печальні і смішні.

Приспів

Лариса Рубальська, пер. Романа Скиби

__________________________________________________ __________________________________________________ __

І ще одна давня гарна пісня:


Три тополі на три сторони,
Три струни в моїм серці натужено,
Три шляхи у моєї весни,
Та не знаю, який мені суджено?

Мерехтять в далині
Три дороги у білому світі,
У якому ж краю
Я шукатиму долю свою?

Зашуміли зелені вітри
В молодому гіллі тополиному,
Дочекалось кохання пори
Відгукнулось в ключі журавлиному.

Ти поклич – я прийду
І для тебе надією стану.
Я з весняних дібров
Принесу тобі першу любов.

Запитаю зорю світову
Може десь похитнувся ти вірою?
Я прийду, прилечу, припливу,
Засвічусь тобі долею щирою.

Не розвій, не згаси
Ніжний жар молодого кохання,
Бо ніколи вже знов
Не повернеться перша любов.

Три тополі на три сторони,
Три струни в моїм серці натужено,
Три шляхи у моєї весни,
Та не знаю, не знаю який мені суджено...

Мерехтять в далині
Три дороги у білому світі,
У якому ж краю
Я шукатиму долю свою?

Михайло Ткач

[Sofi]

Как много надо женщине!
Как мало….
Чтобы к груди прижали иногда,
Сказали : -дорогая, ты устала
И по щеке погладили слегка.
Как мало надо женщине!
Как много….
Вложить цветок в записку с парой строк,
Чтоб провожая в дальнюю дорогу,
Ты долго руки отпустить ее не мог.
Как много надо женщине!
Как мало….
В глазах влюбленных ты мудрец, герой!
И возведет тебя до пьедестала.
Сама придумала – любуется тобой.
Как мало надо женщине!
Как много…
Наивная, неосторожна, так проста.
И верит иногда тебе, как богу,
А на тебе и не было креста.
Как много надо женщине!
Как мало…
Чтобы лучился счастьем ее взгляд.
И что тебе нужна, она бы знала.
Она простит, пусть даже виноват…
Как мало надо женщине!
Как много…
И будет верить, обманувшись, и в ночи
Ее окно горит и ждет в тревоге,
А ты забыл, твой телефон молчит.
Как много надо женщине!
Как мало…
Оковы носит иногда случайных слов.
Доверчивая, нежная, святая ,
Имеющая право на любовь!

[Sofi]

А хочется просто: немножко корицы
в чашечку кофе, всё равно ведь не спится...
Плед на ноги мягкий, диск "Звуки природы",
кота на коленях, пускай без породы...
Дождя за окном и свежести улиц,
рассвет наблюдать, пока все не проснулись...
Не думать о сущем, а жить настоящим.
И честно, без фальши, почувствовать счастье!..

[Сомбра]

Старий альбом.

Старий альбом мені попався в руки:
Поблідли фото, зжовкли сторінки.
Здається, ніби з довгої розлуки
До мене знов прийшли мої батьки.

Веселі очі і щасливі лиця...
Ось я, маленький, в мами на руках.
І знову захотілось притулиться
І посмішку побачить на устах.

А тут - ялинка. Новорічне свято
І хлопчик-зайчик віршики чита...
А далі ще такий чубатий тато
Мою сестричку ніжно пригорта...

А з цих світлин так музика і ллється -
Я в школу йду з букетом в перший клас...
А тут Амур моє "поцілив" серце -
Я закохався, мабуть, перший раз...

Гортаю за сторінкою сторінку
І дихання частішає чомусь.
Змахну з очей непрохану сльозинку
І знов в далекі роки повернусь.

Тут дідусі з бабусями молодші,
Ніж я тепер. Невже це все було?
Як навесні зникає слід пороші,
Пропало все, назавжди перейшло,

І я в руках старий альбом тримаю...
На скронях - срібло: роки швидко йдуть.
Як шкода, що чарівних сил не маю,
Щоб хоч на мить минуле повернуть

[volpast]

Коли ти бережеш залізний спокій
Наперекір запеклій боротьбі
І всупереч підступності жорстокій
Не перестанеш вірити собі.
Коли чекаєш, подолавши втому,
Обмовлений, не станеш брехуном,
Ошуканий, не піддаєшся злому
І власним не хизуєшся добром.
Коли тебе не візьмуть в рабство мрії,
Твій дух в неволю дум себе не дасть,
Коли ти віриш, що твої надії
Не втонуть в морі суму та нещасть.
Коли добро ти здатен захистити
І запалити правди ліхтарі,
Зчіпляти знову витвір, вщент розбитий,
Хоча знаряддя вже давно старі.
Коли ти можеш всі свої надбання
Поставити на карту, щоб за мить
Програти все без жалю й дорікання -
Адже тебе злиденність не страшить.
Коли змертвілі нерви, думи, тіло
Ти можеш знову кидати у бій,
Коли триматися нема вже сили
І тільки воля владно каже: стій!
Коли в юрбі шляхетності не губиш,
А з владою – своєї простоти,
Коли ні кат, ні друг, якого любиш,
Нічим тобі не можуть дорікти.
Коли у тебе ціниться хвилина,
І ти від неї геть усе береш,
Тоді я певен: будеш ти Людина
І вся земля твоєю буде теж!

Р.Кіплінг

[SNIZHOK]

Вероника Долина

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.

И, гладя головы птенцов,
Я вспоминала б их отцов,
Одних - отцов семейства,
Других - совсем юнцов.

Их не коснулась бы нужда,
Междоусобная вражда -
Уж слишком были б непохожи
Птенцы того гнезда.

Мудрец научит дурака,
Как надо жить наверняка.
Дурак пускай научит брата
Вкушать, как жизнь сладка.

Сестра-простушка учит прясть.
Сестра-воровка учит красть.
Сестра-монашка их научит
Молиться, чтобы не пропасть.

Когда б я сделалась стара,
Вокруг накрытого стола
Всю дюжину моих потомков
Однажды б собрала.

Как непохож на брата брат,
Но как увидеть брата рад!
И то, что эти братья схожи,
Дороже во сто крат.

Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила -
Всех видов и мастей.

___________________________


Столик на двоих

Полонина Ирина

Столик на двоих. Бокал вина.
Сыр французский. Красный виноград.
Я сижу за столиком одна.
Ретро-блюз и ваш скользящий взгляд.

В нём самоуверенности гель,
А за ним бесчувствия стена.
- Вам не скучно ли, мад'муазель? -
И в глазах стоит моя цена.

- Рядышком позволите присесть? -
Всё до боли знаю наизусть:
Комплимент - заведомая лесть,
А потом… ну, что-нибудь про грусть.

Прикурю. Кафешка - старый тир.
Слов дробинки эхом в пустоту.
Я мишень с душою, полной дыр,
Он охотник, бьющий за версту.

[DDD&bluz]

НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

Николай Заболоцкий.

[SNIZHOK]

Мы так привыкли в наших скоростях
откладывать привычные визиты…
Мол, что такого — ведь такой пустяк,
заеду завтра. Раз — а дверь закрыта.
И некому писать свое «прости»,
и хочется упасть и не проснуться…
Ты что-то важное из жизни упустил —
в последний раз увидеть, улыбнуться,
обнять тихонько, помолчать вдвоем,
припомнить старые истории и песни…
А время исчезает день за днем.
Оно не станет слушать ваши «если»…
если — что?…
А если их не станет, всех тех,
кому вы забываете звонить?
А если кто-то ждать вас перестанет,
пока вы все твердите «может быть»?
За этой суматохой ежедневной
мы слишком многое не можем разглядеть.
Вот потому я и пишу ему, наверно…
Я так боюсь однажды просто… Не успеть…

[Dinara]

я залив тебе в серце як в бензобак бензин
я сховав тебе в мозку наче запас на зиму
так я переживу скільки завгодно зим
може навіть діжду друге пришестя сина
так я перемовчу скільки завгодно нот
так я перепишу скільки потрібно літер
тіло й душа мої – мов нелегальний сквот
мешкають тут тепер сонце земля і вітер
earth-wind-n-fire старий добре тримає пульс
не опускає планку та піднімає плінтус
те що я ще живий – це безперечно плюс
те що далеко ти – це безумовно мінус
і хоч зима гряде в сто одинадцять зим
апокаліпса ця нам не страшна нітрохи
грітиме мій двигун твій осяйний бензин
і не замерзнеш ти в буквах моїх і строфах

Ю. Іздрик

[deukbr]

Найди меня, пожалуйста, в толпе
И обними тихонечко за плечи.
Я точно знаю, что в моей судьбе
Должна произойти с тобою встреча.

Я точно знаю - ты сейчас идешь
Один сквозь теплый летний вечер,
И ты пока еще не сознаешь,
Что это ты идешь ко мне навстречу.

Ты где-то есть - но как набраться сил,
Чтобы найти тебя, чтобы дождаться?
Чтобы спросить: "Ну где ж ты столько был?"
И радостно к щеке твоей прижаться.

Узнай меня из тысячи других
И улыбнись - мне большего не надо,
Я все пойму и так, без слов пустых
И навсегда с тобой останусь рядом.

Найди меня, пожалуйста, скорей
И сильными, горячими руками
Мою ладонь холодную согрей
И научи летать над облаками.

И так я этой встречи жду,
Что, и сама порой не сознавая,
Всегда, когда по городу бреду,
Тебя в толпе ищу, не уставая.

@ Анатолий Копьёв

[Macy's]

Я наряжался в новые костюмы,
чтобы быть красивым.
Я говорил приятные слова,
чтобы меня любили.
Я улыбался всем, всегда, везде.
Но оглянулся я -
и стал снимать с себя одежки, как с капусты:
и оказалось - слишком много их на мне,
и оказалось - есть еще одна под каждой,
и оказалось - под последней нет меня.
Так и живу я в гардеробе -
одежды отшумевший ворох.
Прислушаюсь - летает моль.

[Sofi]

Как страшно одиночество вдвоём,
Когда объединяет только быт
Есть, вроде, муж, и я – жена при нём,

Но одиночество во всех щелях сквозит.
И не с кем свое горе разделить,
И счастье твое тоже не поймут,
Не можешь по душам поговорить,
Боясь, что надоедливой сочтут.
А так хотелось разделить судьбу,
И мысли, и желанья, и мечты,
Но отчего тогда, я не пойму,
Давно уж с одиночеством на «ты».

И нету сил стучать в глухой забор,
И ранить сердце об осколки фраз,
Лишь изредка ловить, как будто вор,
Немного теплоты из жестких глаз.

И как так получилось, почему,
Быть может, мы когда-нибудь поймем.
Как трудно строить счастье одному,
Как страшно одиночество вдвоём.

[SNIZHOK]

Работая локтями, мы бежали,-
кого-то люди били на базаре.
Как можно было это просмотреть!
Спеша на гвалт, мы прибавляли ходу,
зачерпывая валенками воду
и сопли забывали утереть.

И замерли. В сердчишках что-то сжалось,
когда мы увидали, как сужалось
кольцо тулупов, дох и капелюх,
как он стоял у овощного ряда,
вобравши в плечи голову от града
тычков, пинков, плевков и оплеух.

Вдруг справа кто-то в санки дал с оттяжкой.
Вдруг слева залепили в лоб ледяшкой.
Кровь появилась. И пошло всерьез.
Все вздыбились. Все скопом завизжали,
обрушившись дрекольем и вожжами,
железными штырями от колес.

Зря он хрипел им: "Братцы, что вы, братцы..." -
толпа сполна хотела рассчитаться,
толпа глухою стала, разъярясь.
Толпа на тех, кто плохо бил, роптала,
и нечто, с телом схожее, топтала
в снегу весеннем, превращенном в грязь.

Со вкусом били. С выдумкою. Сочно.
Я видел, как сноровисто и точно
лежачему под самый-самый дых,
извожены в грязи, в навозной жиже,
всё добавляли чьи-то сапожищи,
с засаленными ушками на них.

Их обладатель - парень с честной мордой
и честностью своею страшно гордый -
все бил да приговаривал: "Шалишь!..."
Бил с правотой уверенной, весомой,
и, взмокший, раскрасневшийся, веселый,
он крикнул мне: "Добавь и ты, малыш!"

Не помню, сколько их, галдевших, било.
Быть может, сто, быть может, больше было,
но я, мальчишка, плакал от стыда.
И если сотня, воя оголтело,
кого-то бьет,- пусть даже и за дело! -
сто первым я не буду никогда!